«Наличие материала для исследований гарантируем»

В апреле в Хельсинки Российская ассоциация нанимателей жилья (РАНЖ) официально присоединилась к Международному союзу квартиросъемщиков. Об этом и о российском жилищном секторе рассказывают основатель и руководитель РАНЖ, студентка первого курса магистратуры ГУ-ВШЭ Татьяна Бородина и глава наблюдательного совета РАНЖ, профессор кафедры местного самоуправления ГУ-ВШЭ Елена Шомина.

— На ваш взгляд, почему в России столь долгое время не было организации, защищавшей права квартиросъемщиков?

Елена Шомина

Елена Шомина: Квартиросъемщиков у нас всегда было много, а до 1991 года в нашей стране вообще все жильцы были квартиросъемщиками. При этом они были намного более защищенной категорией, чем наниматели жилья в других странах — квартиры были бесплатными, квартплата низкой, а практики выселения вовсе не было. То есть у нас необходимость защищать квартиросъемщиков от «коварных и ужасных» домовладельцев отсутствовала. А вот в западных странах первые объединения квартиросъемщиков возникли еще в середине XIX века, а Международный союз квартиросъемщиков (IUT) был создан в1926 году, когда национальные организации уже существовали в Швеции, Австрии, Германии и множестве других стран. В России в 1991 году начался процесс приватизации, который активно продолжается до сих пор, и доля муниципальных квартиросъемщиков, которые продолжают жить в муниципальных квартирах по договорам социального найма, на сегодняшний день не превышает пятнадцати процентов. Эта цифра может казаться небольшой в относительном выражении, но на деле речь идет о 15 миллионах человек, у которых есть свои права и проблемы и которые никак не могли самоорганизоваться.

— Когда началось движение в этом направлении?

Е. Шомина: Еще в 1991 году я получила письмо из IUT, который тогда интересовался тем, как решаются вопросы собственности и найма жилья в новых рыночных условиях в России. Наше общение продолжалось все эти годы, я даже стала единственным в России получателем специализированного журнала Global Tenant. Я участвовала во многих встречах, возила в Швецию, где находится штаб-квартира союза, группы исследователей и лидеров общественных жилищных организаций, но российский союз квартиросъемщиков, тем не менее, все не появлялся. Только в 2006 году в России была создана Сеть школ жилищного просвещения, и я стала поднимать вопросы об особом внимании именно к квартиросъемщикам. Было понятно, что, во-первых, хотя приватизация продолжается, рано или поздно она завершится, во-вторых, что муниципалитеты нуждаются в социальном жилье и когда-нибудь начнут его строить, и, в-третьих, что у нас миллионы людей находятся в статусе скрытых нанимателей и скрытых наймодателей.

— Татьяна, вы руководили в Ярославле центром социального партнерства. Что побудило вас переключиться на жилищные проблемы?

Татьяна Бородина: Когда после принятия Жилищного кодекса все российские жители поделились на собственников и нанимателей, возникло множество ассоциаций, объединявших собственников, и не меньшее количество общественных инициатив по их поддержке. В то же время в Европе, насколько мы с коллегами могли убедиться в ходе наших поездок, большой вес имеют как раз движения нанимателей, и нам показалось крайне необходимым, чтобы этой категории жителей уделялось заслуженное внимание и в России. Собственно, и в магистратуру Высшей школы экономики я шла, зная, что здесь работает профессор Шомина, которая эту тему детально исследует. Я сама уже некоторое время занималась жилищным просвещением в рамках той Сети школ, о которой упомянула Елена Сергеевна. А затем мы узнали о возможности получить грант Евросоюза в рамках программ поддержки демократических институтов. Этот грант помог нам начать работу над фактическим созданием РАНЖ. Официально наша ассоциация была зарегистрирована в 2008 году.

— Насколько тяжелым был процесс «продвижения» новой организации в России? С какими препятствиями столкнулся РАНЖ?

Т. Бородина: Мы просто искали людей в регионах, занимающихся жилищными проблемами. Причем тема квартиросъемщиков порой вызывала даже протесты со стороны собственников жилья и чиновников. Их логика была такая: они воспитывают «культуру собственности», а тут вдруг появляется какая-то организация, которая утверждает, что внимание нужно уделять еще и нанимателям. К тому же, некоторые категории нанимателей, например, малообеспеченные пенсионеры, вызывают у собственников достаточно сложное, а порой негативное отношение. А ведь есть еще такой специфический пласт квартиросъемщиков, как наниматели ведомственного жилья. Разбираться в таких тонкостях мало кто из собственников желает.

— А как ассоциацию воспринимают чиновники?

Т. Бородина: В первую очередь, мы для них полезны как организация, занимающаяся жилищным просвещением, повышением правовой культуры, если хотите. С другой стороны, они нас побаиваются, ведь больше знающие о своих правах наниматели могут большего от чиновников и собственников требовать. Серьезной помощи мы от чиновников не ждем — хорошо, если они просто не будут мешать нашей работе.

— Почему РАНЖ решил присоединиться к Международному союзу квартиросъемщиков? В чем выгоды такого членства?

Т. Бородина: Прежде всего, нам нужен опыт по работе с квартиросъемщиками, уже накопленный не только странами-основателями IUT, но и странами Восточной Европы, которые переживали схожие с российскими метаморфозы в жилищном секторе. Нужны жилищные суды, нужны технологии работы с нанимателями в условиях рыночной экономики. У нас пока такого опыта нет.  С другой стороны, к нам как к новичкам Международный союз будет предъявлять повышенные требования. Чтобы подтвердить свое членство в IUT, работать придется много.

— Елена Сергеевна, вы презентовали членам IUT вновь созданную ассоциацию. Что именно происходило в Хельсинки?

Е. Шомина: В Хельсинки заседало правление IUT, в которое входят руководители крупнейших национальных союзов. В первую очередь, это немецкий союз, объединяющий более миллиона членов, австрийский союз, шведское объединение нанимателей жилья. Эти организации являются фактически основными «донорами» союза. Честно признаюсь, меня там «терзали». Им не очень понятны особенности нашей жилищной политики и очень волнует то, как РАНЖ будет существовать при отсутствии членских взносов. Мне пришлось объяснять коллегам, что отношение к членским организациям в России настороженное, поэтому функция РАНЖ, хотя бы на первых порах, все-таки экспертная и консультационная, а не членская.

— И все же одним жилищным просвещением деятельность РАНЖ не ограничится?

Т. Бородина: Сейчас представительства РАНЖ есть в 45 регионах, и основное внимание мы стараемся уделять поддержке важных и полезных инициатив, возникающих на местах. Это может быть, например, сотрудничество с риэлторскими компаниями, которые разработали хорошие брошюры с рекомендациями о том, как грамотно снять жилье. Кроме того, мы собираем инициативы предпринимателей, готовых предоставлять дешевое жилье и действовать, казалось бы, во вред себе. Мы много говорили о необходимости предоставления доступного жилья для найма молодыми семьями с последующей возможностью его выкупа, как это делается во многих зарубежных странах. Депутат Госдумы Галина Петровна Хованская разработала ряд таких законопроектов, и мы надеемся, что они будут приняты.

— Как происходит поиск партнеров, готовых работать вместе с вами над решением актуальных проблем?

Т. Бородина: Нам удалось, например, найти поддержку у ассоциации, занимающейся проблемами бездомных, которые острее всего нуждаются в защите их прав. Мы сейчас готовим большие совместные проекты и надеемся, что получим средства на их осуществление. Одновременно мы ведем интересный проект в северо-западном регионе, связанный с поиском жилья выпускниками детских домов.

Е. Шомина: Наша организация в Калининграде, которая много занималась проектами по жилищному просвещению молодежи, в том числе организовывала уроки жилищного просвещения в школах, при поддержке Шведского детского фонда начала разрабатывать тему жилищного просвещения для сирот. Выпускники детских домов практически в ста процентах случаев оказываются нанимателями жилья — собственные квартиры редко у кого из них сохраняются. Но они же ничего не знают о проблемах, с которыми им придется столкнуться при найме жилья, и о том, какие у них есть права! Проект в Калининграде будет стартовым, и мы надеемся, что потом он пойдет по России.

— Ситуация с долей нанимателей среди населения в разных регионах страны сильно различается?

Т. Бородина: Во-первых, есть регионы, где приватизирована большая часть жилого фонда, а есть субъекты, где собственников жилья совсем немного. Это могут быть целые малые города, в которых приватизировать жилье попросту невозможно. Да и политика, проводимая регионами в этой сфере, сильно различается, что тоже представляет интерес для наших исследований.

— Насколько исследования по данной проблеме распространены, в том числе в российских университетах? Кто занимается этим вопросом на серьезном научном уровне?

Е. Шомина: Вышка в значительной степени является инициатором и первопроходцем в этих исследованиях. Нам удалось организовать визит генерального секретаря IUT Магнуса Хаммера. Встреча с ним привлекла очень большое внимание членов жилищной сети из многих городов России, и я думаю, что именно это событие стало катализатором создания РАНЖ. После этого мы провели большой семинар на тему арендного жилья с профессором Дэвидом Хульчинским — руководителем Жилищного центра Университета Торонто, а буквально на днях вышла моя книга «Квартиросъемщики — наше "жилищное меньшинство"». Это первая в России монография, посвященная этой теме.

А еще я приглашаю студентов любых факультетов, которые владеют английским языком и которым небезразлична жилищная тема, поучаствовать в нашем волонтерском проекте — помочь перевести и создать российскую версию журнала Global Tenant. Кроме того, мне очень хотелось бы «реанимировать» в Вышке жилищный клуб «Улитка». Я думаю, что, учитывая, сколько наших студентов сами снимают квартиры, работать над этой темой им было бы не только интересно, но и полезно. А уж наличие материала для проведения самых разных исследовательских проектов мы им гарантируем.

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ