Революционные ценности

29 октября в Высшей школе экономики открылась очередная серия научных семинаров из цикла «Модернизация России: успехи, препятствия, перспективы (по материалам эмпирических исследований)».

Руководитель семинара, заведующая кафедрой социально-экономических систем и социальной политики факультета экономики ГУ-ВШЭ Наталья Тихонова, отметила, что, хотя первая встреча проходит в форме круглого стола, сам семинар является, прежде всего, площадкой для дискуссий ученых и специалистов, а не полем для общественных споров на научно-популярные темы. Одной из его целей является подготовка к проведению в Высшей школе экономики в конце мая 2010 года международного симпозиума «Культура, культурные изменения и экономическое развитие», в котором будут участвовать ведущие эксперты, занимающиеся проблематикой общественных ценностей и культуры в условиях модернизации.

— Нам хотелось бы выйти на это мероприятие, достаточно четко представляя, что происходит в данной области в нашей стране, что мы можем сказать по результатам проведенных исследований и какие тенденции можем зафиксировать, — отметила Наталья Тихонова.

Она также напомнила об итогах цикла семинаров, завершившегося в прошедшем академическом году. Так, большинство участников сошлись на том, что уход от традиционных ценностей не означает принятие российским обществом ценностей модернизации. Социокультурная модернизация в нашей стране не завершена, чему немало способствовали экономические реформы, а вернее, их последствия. В прошлом году открытым остался вопрос о том, способствуют ли ценности, разделяемые большинством российского населения, инновационному развитию страны. Это и было предложено обсудить на нынешнем семинаре.

По мнению генерального директора Института сравнительных социальных исследований Владимира Андреенкова, общество проходит через фазу фрагментации на ценностные подгруппы. Но, чтобы этот процесс не привел общество к распаду, в нем должны существовать стабилизирующие группы. Самым ярким примером такой группы является сообщество ученых, которые сохраняют консервативные взгляды на моральные ценности и возможности распределения материальных благ. Им противостоит, считает Андреенков, группа — включающая бизнесменов, руководителей предприятий, — для которой характерно стремление к активному развитию и инновационности. Можно выделить еще одну, добавил Владимир Андреенков, «инновационную и крайне либеральную» группу, состоящую из журналистов, аналитиков и обществоведов. Взаимодействие этих групп и обеспечивает ценностный баланс в обществе.

И все же ценности какого свойства в российском обществе преобладают? По данным исследования, результаты которого привел профессор ГУ-ВШЭ, руководитель Центра социокультурных изменений Института философии РАН Николай Лапин, «ценности сохранения» значат для россиян несколько больше, чем «ценности изменений». Правда, в этом смысле российское общественное мнение не оригинально и не сильно отличается от среднеевропейского. В любом случае, решающее значение для развития, по мнению Николая Лапина, имеют не ценности как таковые, а наличие или отсутствие в стране инновационных институтов.

— На федеральном уровне до сих пор не принят закон об инновационной деятельности, — напомнил он. — Нет и целого ряда других законов, которые бы вводили в правовое русло действия людей, занятых инновациями. Поэтому когда меня спрашивают, что делать с научными разработками, я отвечаю: «Примите законы, которые позволяли бы эти изобретения и технологии реализовать, обеспечивая спрос со стороны экономики и предприятий».

А вот на вопрос, содействуют ли ценности процессам демократизации и модернизации в условиях экономического кризиса, у Николая Лапина готового ответа не оказалось. На помощь ему пришли заведующая Лабораторией социально-психологических исследований ГУ-ВШЭ Надежда Лебедева и профессор Университета Мичигана Рональд Инглхарт, то есть его исследования эволюции ценностей в различных странах мира. Данные, полученные американским ученым, сказала Лебедева, свидетельствуют, что экономический и социальный кризис, через который прошли восточно-европейские страны после развала коммунистической системы, сместил их к традиционной системе ценностей. В то же время в странах с устойчивым экономическим развитием все более популярными становились ценности, ориентированные на самовыражение личности.

Рост уровня безопасности жизни — ключевой фактор, который лежит в основе изменения ценностей со сменой поколений. Но закреплению новой системы ценностей в России, по мнению Надежды Лебедевой, мешает, в том числе, кризис бюрократического менеджмента.

Как считает вице-президент Фонда «Либеральная миссия» Игорь Клямкин, отдельные общественные группы препятствуют модернизации не потому, что имеют особую систему ценностей, а в силу своих частных интересов. Благополучие семьи — главная ценность, разделяемая российским обществом, и за последние годы «эгоистическая» составляющая в системе ценностей заметно прибавила в весе.

Так как российское общество «не знает, что такое демократия и как благосостояние связано с наличием демократических институтов», акцент нужно делать на изучении интересов элит и бюрократии. Вот только бюрократия по определению не может быть модернизатором, считает Игорь Клямкин.

— Населению все равно, какая группировка будет находиться у власти, — сказала Наталья Тихонова. — Воевать за чужие интересы и устраивать оранжевые революции оно не будет. У нас до сих пор период не жизни, а выживания.

В условиях низкой культуры труда и трудовой дисциплины о модернизации, во всяком случае, технологической, говорить не приходится. В этом повинны и работодатели, которые «задаром хотят получить как можно больше», перекладывая основную нагрузку по выходу из кризиса на работников.

— Бытие определяет сознание, — сказал затем профессор кафедры общей социологии ГУ-ВШЭ, руководитель Центра теоретических и историко-социологических исследований Института социологии РАН Владимир Ядов. — Как люди живут в материальном плане, так они себе ценности и представляют. Хорошо живем — думаем об одном, плохо живем — думаем, как покушать.

Действиями человека управляют не столько ценности, сколько конкретная жизненная ситуация, к которой он должен адаптироваться. Кроме того, ценности общекультурные и ценностная ориентация индивида могут сильно расходиться друг с другом.

Обозначил Владимир Ядов и другую проблему, но уже методологического характера — отсутствие четкого понятийного аппарата и единой терминологии. Например, по его признанию, никто до сих пор не смог ему объяснить, что такое менталитет и как он связан с системой ценностей отдельного человека и общества в целом.

На этой же проблеме остановился научный руководитель ГУ-ВШЭ Евгений Ясин. Понимание ценностей у философов, социологов, экономистов и психологов разное. Между тем развивать знание в широком смысле этого слова и модернизировать страну, не договорившись о понятиях, чрезвычайно трудно.

— У экономистов постоянно шла дискуссия о факторах роста, о том, на что делать акцент, — сказал Евгений Ясин. — Было ясно, что сначала нашей стране нужно избавиться от коммунизма, — избавились. Я считаю, что у нас теперь есть рыночная экономика, пусть и не совсем такая, какой хотелось бы. Но товары в магазинах есть, спрос и предложение работают, богатые люди есть, и бедные тоже есть. Все как у людей. Но что делать дальше?

По мнению Евгения Ясина, развиваться можно только с помощью активизации человеческого фактора, повышения инициативности, предприимчивости и образованности, а также с помощью развития соответствующих институтов. А как использовать нематериальные ценности и человеческий капитал для общественного развития, должно понять академическое сообщество.

Но определиться с понятиями, видимо, будет сложно, ведь даже на нынешнем семинаре Владимир Ядов эмоционально протестовал против предложения Натальи Тихоновой проанализировать «классовую» структуру российского общества. «Называйте их группами, стратами, но только не классами», — настаивал он. Тем не менее, Наталья Тихонова «не свернула со своей тропы» и неожиданно призвала интеллигенцию определить, против кого она должна бороться ради развития страны.

О революции, но только примиряющей, сказал и преподаватель ГУ-ВШЭ, заведующий сектором исследования личности Института социологии РАН Владимир Магун: «Все, что происходит сегодня на Западе, с которым мы себя все время сравниваем, — это следствия революции 1968 года». В Россию культурная революция пришла лишь двадцать лет спустя и быстро была прервана, но плоды ее все равно отчетливо видны.

— В конце 1990-х годов Юрий Левада опубликовал замечательную статью по итогам его исследования «Советский человек», — напомнил Владимир Магун. — В начале 1990-х предлагали казнить проституток и гомосексуалистов, выдвигалось много других радикальных идей — и все это испарилось за какие-то десять лет. Произошло смягчение нравов. И расставаться с личными свободами российское общество уже не готово.

Эти изменения научное сообщество должно документировать, а также формулировать задачи на будущее, главная из которых — доведение культурной революции до конца.

— Мы смеемся над политкорректностью, но она действительно нужна, и реализовать этот проект нашей интеллигенции по силам, — заключил Владимир Магун.

Олег Серегин, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Ивана Морякова